Меню
Авторизация
Логин:
Пароль:
Запомнить
Забыли пароль?
Праздники Кубы

Праздники Кубы

Кто онлайн?

Пользователей: 0

Гостей: 6

Как всё было
25-12-2008 (01:30) - Озеров Сергей

1 января 1959 г. Фидель Кастро объявил о победе революции на Кубе. Вскоре началась национализация американской собственности на острове. Новое кубинское руководство заявило о разрыве с капитализмом и начале строительства нового общества под лозунгом социалистических идей. Вашингтон не мог смириться с этим: как-никак, в каких-то 90 милях от Флориды, в традиционной зоне американского влияния, может появиться государство, проводящее независимую внешнюю и внутреннюю политику, тем более – с антиамериканским уклоном. Уже в марте 1959 г. президент США Д. Эйзенхауэр поставил перед ЦРУ "специальную" задачу. Ее суть раскрыл недавно бывший руководитель секретных операций американской разведки в Латинской Америке Ф. Эйджи: разработать план свержения нового кубинского режима и уничтожения его главных лидеров. Уже ровно через год президент подписал приказ, обязывающий ЦРУ "организовать, вооружить и подготовить кубинских эмигрантов в качестве партизанской силы для свержения режима Кастро". В конце 1961 г. кубино-американский конфликт перерос в качественно новую фазу. Ее детонатором послужил секретный американский проект под кодовым названием "Мангуста", в соответствии с которым в январе 1962 г. министерству обороны США предлагалось разработать план использования американских вооруженных сил в случае обращения кубинского подполья к Соединенным Штатам после начала восстания на острове. Конфликт в американо-кубинских отношениях достиг своего апогея после того, как в него вмешался Советский Союз. В начале 60-х годов Куба заняла особое место в советской внешней политике, что, естественно, нашло отражение во всех сферах деятельности отечественной дипломатии, пропаганды и разведки. Политика Москвы в отношении нее основывалась на знаменитых принципах "классовой солидарности" и "пролетарского интернационализма" – краеугольных камнях официальной советской дипломатии, и ее главной целью были защита свободы и суверенитета Кубы и обеспечение возможности для ее народа создать "свободное и демократическое общество". На протяжении почти двух лет советские средства массовой информации изображали Кубу малой страной, "освобожденной народной революцией", страной, народ и руководство которой стремятся создать новое "справедливое общество", свободное от нищеты, угнетения, коррупции и зависимости извне – "первую свободную страну в Западном полушарии". Молодое кубинское государство, которое имеет целью воплотить в жизнь социалистическую модель, как писала газета "Правда", достойно "братской и бескорыстной помощи" Советского Союза. В то же время средства массовой информации СССР не сообщали ни о модели кубинского социализма, ни о политическом терроре, царившем на острове, ни о той подрывной деятельности, которой занимались поддерживаемые кубинским правительством революционные группы в ряде стран Латинской Америки (о чем было достаточно хорошо информировано советское руководство). Результатом подобной пропагандистской политики стало создание весьма привлекательного и в определенной степени даже романтического образа Кубы, ее народа и руководства в массовом сознании советских людей. Не случайно сразу после опубликования 12 сентября 1962 г. Заявления ТАСС, посвященного политике СССР в связи с ситуацией, сложившейся вокруг Кубы, более 32 тыс. солдат, матросов, сержантов и старшин, ожидавших осенью 1962 г. увольнения в запас, подали командованию рапорты с просьбой об отсрочке их демобилизации "до тех пор, пока американский империализм не перестанет угрожать всеобщему миру". Тысячи офицеров, сержантов и рядовых, как об этом сообщалось в донесениях министра обороны СССР и начальника Главного политического управления СА и ВМФ в ЦК КПСС от 14 и 20 сентября, обратились к командованию с просьбой направить их в качестве добровольцев на защиту "молодой Кубинской республики". Всего подобных заявлений, если судить по цифре, приведенной в донесении от 20 сентября, поступило свыше 200 тыс. Значительное число военнослужащих высказало также страстное желание вступить в ряды КПСС и ВЛКСМ. Как подчеркивалось в обоих документах, публикация Заявления ТАСС и решения Советского правительства о приведении войск в наивысшую степень боевой готовности были встречены личным составом ВС с "единодушным и горячим одобрением" и повлекли за собой заметное "укрепление воинской дисциплины" и резкое сокращение "грубых нарушений" в армии и на флоте. Существенно усилилась и боеготовность большинства частей и соединений. Вместе с тем, руководство Министерства обороны и КГБ СССР отмечали "единичные факты неправильного понимания военнослужащими политики нашей партии в связи с агрессивными действиями США в отношении республики Куба", "недопонимания и неправильного толкования сложившейся международной обстановки и вытекающих из нее задач". Забегая вперед, отметим, что в ходе перевозок личного состава и вооружений на Кубу имели место случаи нарушения дисциплины и чрезвычайные происшествия на судах Министерства морского флота, доставлявших военнослужащих для "обороны острова". Географическое расположение Кубы делало остров в глазах советского военно-политического руководства весьма привлекательным для дислокации своих войск и стратегических сил. В обострившейся ситуации холодной войны, когда натовские ракеты спешно размещались по периметру советских границ, американскими самолетами постоянно велась разведка территории Советского Союза, переброска "современного оружия" в непосредственную близость к американским берегам, как представлялось в Москве, могла бы дать СССР ощутимые дивиденды в системе глобального противоборства двух систем, заметно повысила бы престиж молодого кубинского государства в глазах десятков только что освободившихся стран Азии и Африки. Особое беспокойство в Кремле вызывали американские ракеты в Турции, которые, по утверждению министра обороны СССР Р. Малиновского, "могли достичь Москвы за 10 минут". Решение о размещении советских ракет средней дальности (РСД) с ядерными боевыми зарядами на территории Республики Куба было принято 24 мая 1962 г. на расширенном заседании Президиума ЦК КПСС. Впервые этой идеей Н. Хрущев поделился с А. Микояном еще в конце апреля, затем повторил ее в начале мая в беседе со вновь назначенным послом СССР на Кубе А. Алексеевым. Хрущев сказал ему следующее: "Ваше назначение связано с тем, что мы приняли решение разместить на Кубе ракеты с ядерными боеголовками. Только это может оградить Кубу от прямого американского вторжения...". Согласование деталей с кубинской стороной происходило уже после этого – в ходе визита советской делегации на Кубу с 31 мая по 9 июня 1962 г. В ее состав вошли: Ш. Рашидов, Главком РВСН Маршал Советского Союза С. Бирюзов, генерал-лейтенант авиации С. Ушаков, генерал-майор П. Агеев и ряд других ответственных лиц. Советское предложение вначале вызвало "недоумение" и даже "растерянность" у Ф. Кастро, однако затем, выслушав аргументы Ш. Рашидова об "опасности американской агрессии", он согласился со словами: "Если это нужно для укрепления социалистического лагеря, мы готовы". В конце июня в Москву прибыл с рабочим визитом Р. Кастро – министр Революционных Вооруженных Сил Кубы, который вместе с советским коллегой Р. Малиновским парафировал секретный межправительственный "Договор между Правительством Республики Куба и Правительством Союза Советских Социалистических Республик о размещении Советских Вооруженных Сил на территории Республики Куба", подготовленный группой генералов и офицеров ГОУ ГШ. 27 августа в Москву прилетел Э. Че Гевара, который сообщил поправки Ф. Кастро к парафированному документу. Все они были безоговорочно приняты Н. Хрущевым. В итоговом проекте договора, в частности, отмечалось, что СССР направит на Кубу свои Вооруженные Силы "для усиления ее обороноспособности" перед лицом опасности агрессии извне, способствуя таким образом поддержанию мира во всем мире... В случае агрессии против Республики или нападения на советские ВС, размещенные на ее территории, правительства Кубы и СССР, используя право на индивидуальную или коллективную оборону, предусмотренное статьей 51 Устава ООН, предпримут "все необходимые меры для отражения агрессии". Между тем, формально подготовленный и согласованный новый вариант договора о советско-кубинском военном сотрудничестве так и не был подписан из-за стремительного развития событий в карибском регионе. Все дальнейшие шаги осуществлялись фактически на основе устной договоренности. Работу по осуществлению плана размещения советских войск на Кубе возглавил начальник ГОУ – заместитель начальника Генерального штаба, секретарь Совета обороны генерал-полковник С. Иванов. В Главном оперативном управлении был создан специальный отдел, в состав которого вошли генералы и офицеры различных управлений ГШ, а также Главного управления кадров, центральных управлений – военных сообщений и финансового. Отдел возглавил полковник Н. Николаев. В итоге был выработан документ "План подготовки и проведения мероприятия "Анадырь", который подписали начальник ГШ и ГОУ ГШ, а впоследствии утвердил министр обороны. Сама операция была закодирована под стратегическое учение с перебазированием войск и военной техники морем в различные районы Советского Союза. К обеспечению операции подключалось Министерство морского флота СССР. С этой целью к Генеральному штабу был прикомандирован начальник одного из его главных управлений Е. Карамзин. По предварительным расчетам военных экспертов, для осуществления плана переброски ракет необходимо было четыре месяца. Общая численность группы войск должна была составить 44 тыс. человек. Для перевозки личного состава с оружием и военной техникой требовалось не менее 70 морских судов. В ходе непосредственной подготовки и проведения операции возникла необходимость привлечения дополнительных сил и средств гражданского торгового флота. При этом Министерство морского флота СССР для выполнения запланированных торговых рейсов было вынуждено зафрахтовать суда некоторых иностранных государств. Реально в перевозках войск, боевой техники и вооружения приняли участие 85 судов, которые совершили 180 рейсов на Кубу и обратно. Уже к 20 июня (еще до парафирования советско-кубинского договора) была сформирована Группа советских войск на Кубе (ГСВК) для участия в операции "Анадырь". Вот основные элементы ее оперативного построения, которые предполагалось развернуть на острове: 1. Штаб группы насчитывал 133 человека и организационно состоял из оперативного управления и отделов (разведки, баллистики, топогеодезического, метеослужбы, комплектования и учета, восьмого, шестого). Список руководящего состава был утвержден 7 июля 1962 г. лично Н. Хрущевым и Н. Подгорным. Вместо намечавшегося командующим группой "ракетчика" генерал-лейтенанта авиации П. Данкевича был назначен генерал армии И. Плиев (работал под псевдонимом "Иван Александрович Павлов – специалист по сельскому хозяйству"). Сам же П. Данкевич стал его первым заместителем. В штаб группы также вошли: генерал-майор П. Петренко – член Военного совета, начальник политического управления; генерал-лейтенант авиации П. Акиндинов – начальник штаба; генерал-лейтенант авиации С. Гречко – заместитель командующего по ПВО; генерал-полковник авиации В. Давидков – заместитель командующего по ВВС; вице-адмирал Г. Абашвили – заместитель командующего по ВМФ; генерал-майор Л. Гарбуз – заместитель командующего по боевой подготовке; генерал-майор Н. Пилипенко – заместитель командующего по тылу; генерал-майор А. Дементьев – заместитель командующего, старший специалист при Министерстве Революционных Вооруженных Сил Республики Куба и старший Группы советских военных специалистов на Кубе и др. 2. Ракетные войска стратегического назначения: 51-я ракетная дивизия (командир – генерал-майор И. Стаценко), сформированная из 664, 665 и 666-го ракетных полков 43-й ракетной дивизии, 79-го ракетного полка 29-й ракетной дивизии и 181-го ракетного полка 80-й ракетной дивизии с приданными им ремонтно-техническими базами, частями и подразделениями боевого обеспечения и обслуживания. 79, 181 и 664-й ракетные полки имели на вооружении ракеты средней дальности Р-12, а 665-й и 666-й ракетные полки – ракеты средней дальности Р-14. Всего планировалось доставить на Кубу 36 ракет Р-12 (24 пусковые установки) и 24 ракеты Р-14 (16 пусковых установок) со штатными боевыми зарядами с дальностью действия от 2,5 до 4,5 тыс. км. 3.Сухопутные войска: 302, 314, 400 и 496-й отдельные мотострелковые полки, каждый из которых по своему составу фактически представлял мотострелковую бригаду. Они имели задачу прикрывать ракетные и другие технические части, управление Группы и быть готовыми оказать помощь кубинским вооруженным силам в уничтожении морских, воздушных десантов противника и контрреволюционных групп, если они высадятся на остров. 4. Войска противовоздушной обороны: 11-я зенитно-ракетная дивизия ПВО, включавшая 16, 276 и 500-й зенитно-ракетные полки по четыре дивизиона в каждом и отдельную подвижную ракетно-техническую базу (ПРТБ); 10-я зенитная дивизия ПВО, включающая 294, 318 и 466-й зенитно-ракетные полки по четыре дивизиона в каждом и отдельную ПРТБ; 32-й истребительный авиационный полк (40 самолетов МиГ-21). 5. Военно-Воздушные Силы: 134-я отдельная авиационная эскадрилья (11 самолетов); 437-й отдельный вертолетный полк (33 вертолета Ми-4); 561 и 584-й полки фронтовых крылатых ракет (по 8 ПУ в каждом полку). 6. Военно-Морской Флот: эскадра подводных лодок, состоявшая из 18-й дивизии (7 подводных лодок) и 211-й бригады (4 подводные лодки) и 2 плавбаз; эскадра надводных кораблей, состоявшая из 2 крейсеров, 2 ракетных и 2 артиллерийских эсминцев; бригада ракетных катеров (12 единиц); отдельный подвижной береговой ракетный полк (8 ПУ типа "Сопка" противокорабельной системы); минно-торпедный авиационный полк (33 самолета Ил-28); отряд судов обеспечения (танкеров – 2, сухогрузов – 2, плавмастерская – 1). 7. Тыл: полевой хлебозавод; три госпиталя (на 200 коек каждый); санитарно- противоэпидемический отряд; рота обслуживания перевалочной базы; 7 складов (продовольственных – 2, автотракторного и авиационного горючего – 2, жидкого топлива для ВМФ – 2, вещевой – 1). На основании сделанных проработок были подготовлены директивы министра обороны по выделению войск (сил) и их отправке на Кубу, которые 13 июля 1962 г. были разосланы в РВСН за № 75273-ов, СВ за № 79602, Войска ПВО страны за № 79603, ВМФ за № 79604 и ВВС за № 79605. В целях повышения организованности и скрытности погрузки войск была разработана и 4 июля 1962 г. утверждена министром обороны Инструкция для оперативной группы в порту погрузки войск. В состав группы входили генералы, адмиралы и офицеры МО, представители КГБ (военной контрразведки) и Министерства морского флота. В частности, начальниками таких групп стали: маршал артиллерии П. Казаков, адмирал Н. Харламов, генерал-полковник Н. Четвериков и др. В соответствии с принятыми решениями, все соединения и части оснащались новейшим оружием и военной техникой. Основным боевым ядром ГСВК являлись Ракетные войска стратегического назначения. Их подготовка осуществлялась согласно указаниям главнокомандующего РВСН от 3 июля 1962 г. В целях улучшения качественного состава в отправляемых частях заменили около 500 офицеров и 1 тыс. солдат. Для доставки личного состава, ракетного оружия и военной техники в порты погрузки (Кронштадт, Лиепая, Балтийск, Севастополь, Феодосия, Николаев, Поти и Мурманск) понадобилось сформировать 111 железнодорожных составов. Сосредоточение 51-й ракетной дивизии на Кубе началось с 9 сентября 1962 г. с прибытием теплохода "Омск" в порт Касильда и завершилось 22 октября с объявлением блокады острова Соединенными Штатами. Ракеты в контейнерах перевозились на судах типа "Полтава", на большинстве из которых были установлены по две 23-мм спаренные зенитные установки (ЗУ-23), снабженные каждая 2400 снарядами. Боевая и специальная техника грузилась в трюмы и твиндеки, а автомобили, тракторы – на верхнюю палубу, чем создавалась видимость перевозки сельскохозяйственных машин. Ракетные катера, размещенные на палубе, обшивались досками и обивались металлическими листами, чтобы их нельзя было сфотографировать инфракрасной аппаратурой. Иностранные лоцманы на суда не допускались: для них заранее готовились подарки, которые спускались на веревках, и капитаны получали "добро". При выполнении задач переходов частично учитывался опыт переброски советских добровольцев в Испанию в 1936-1937 гг. С размещением личного состава на транспортах были проблемы. Трюмы буквально набивались людьми, которым почти месяц суждено было находиться в раскаленной стальной "коробке". Для соблюдения режима секретности выход военнослужащих на палубу был ограничен (только ночью, группами по 20-25 человек). Люки твиндеков, где они размещались, накрывали брезентом, и воздух подавался только по системе вентиляции. Температура внутри достигала порой 50°С. Пища выдавалась два раза в сутки в ночное время. Многие продукты (к примеру, сливочное масло, мясо и овощи) из-за высоких температур быстро портились. Были случаи болезней и даже смерти людей. Их хоронили по морскому обычаю – зашивали в брезент и опускали в море. 51-я дивизия формировалась в следующем составе: Управление дивизии, батальон связи, отдельный инженерно-саперный батальон и четыре ПРТБ – в полном составе; 79-й ракетный полк – в полном составе; 181-й ракетный полк – в полном составе; 664-й ракетный полк – без большей части управления полка и двух батарей транспортировки и заправки; 665-й ракетный полк – часть управления полка, одна стартовая батарея и батарея боевого обеспечения; 666-й ракетный полк – только батарея боевого обеспечения. Всего в составе дивизии на Кубу прибыло 7956 человек, из них: офицеров – 1404, солдат и сержантов – 6462, служащих СА – 90. Для дивизии успели доставить следующее ракетно-ядерное оружие: 42 ракеты Р-12 (из них 6 учебных); 36 головных частей с ядерными боезарядами для Р-12; 24 головные части с ядерными боезарядами для Р-14. Ввиду невозможности доставки ракет Р-14 и основной части личного состава 665-го и 666-го ракетных полков из-за морской блокады острова со стороны ВМС США, боевой порядок в составе дивизии занимали в первую очередь 79, 181 и 664-й ракетные полки. На каждый из них выбиралось по два полевых позиционных района (ППР) с размещением управления полка при одном из дивизионов. Дивизия сосредоточилась и была приведена в боевую готовность на Кубе за 48 суток с момента прибытия первого судна. 27 октября она была способна нанести ракетно-ядерный удар со всех 24 стартовых позиций. Имевшийся боезапас обеспечивал полтора залпа. Правда, по воспоминаниям генерала армии А. Грибкова, "из 36 ракет средней дальности только половина была подготовлена для заправки горючим, окислителем и стыковки с головными частями. Ни одной ракете не вводилось полетное задание". Передислокация, сосредоточение и приведение 51-й ракетной дивизии в боевую готовность осуществлялось в условиях строгой секретности с принятием всех мер оперативной и тактической маскировки. В результате американцы, совершая разведывательные полеты на различных высотах, выявили сооружения стартовых позиций для ракет средней дальности только 14 октября, а ракеты находились там уже с 9 сентября. Количество ракет, головных частей к ним и места их хранения оставались для вероятного противника неизвестными. Более того, факт доставки на Кубу тактических ядерных боеприпасов разведкой США установлен не был. Группировка советских войск на Кубе оценивалась американскими разведорганами к началу сентября 1962 г. в 4,5 тыс. чел., к 22 октября – в 8-10 тыс. чел., а к ноябрю – в 22 тыс. чел. Таким образом, командованию ГСВК удалось скрытно сосредоточить почти половину войск. Необходимо подчеркнуть, что военно-политическое руководство СССР, судя по имеющимся архивным документам, на протяжении трех предшествующих кризису месяцев не считало необходимым предпринимать какие-либо "специальные" пропагандистские акции в отношении Кубы, передислокации Группы советских войск на остров и западных держав. Единственным исключением, пожалуй, явился утвержденный Секретариатом ЦК КПСС 10 октября 1962 г. один из шести пунктов "предложения В. Семичастного", в котором Председатель КГБ отмечал, что необходимо через "неофициальные возможности" разведки "организовать выступления некоторых видных общественных деятелей Западной Европы" с призывом не допустить экономической блокады и агрессии против Кубы. Комитет Госбезопасности считал, что "...в случае начала американской блокады должен быть организован единый фронт помощи Кубе и проведена неделя бойкота американских товаров с одновременным отказом во всех странах продажи американцам каких бы то ни было товаров". Кроме того, 23 октября 1962 г. в советской печати была опубликована информация МО СССР о том, что первый заместитель министра обороны, главнокомандующий ОВС стран Варшавского Договора маршал А. Гречко созвал представителей армий – участниц пакта и дал указание провести ряд мер по повышению боевой готовности войск, входящих в состав Объединенных Вооруженных Сил. Параллельно с этим в полную боевую готовность приводились ракетные войска межконтинентального и стратегического назначения на территории СССР, зенитно-ракетная оборона страны и истребительная авиация ПВО, стратегическая авиация; в повышенную боевую готовность – Сухопутные войска, часть сил и средств ВМФ СССР. Были задержаны увольнения из СА и ВМФ старших возрастов в РВСН, войсках ПВО страны и на подводном флоте; задержаны обычные отпуска личного состава. Данные приказы были отменены 21 ноября 1962 г. В целях оказания помощи советским войскам на Кубе и контроля за выполнением правительственных решений, на остров была направлена группа ответственных работников Министерства обороны СССР в составе генералов: А. Грибкова – Генеральный штаб ВС СССР, А. Буцкова – РВСН, М. Науменко – ПВО, Н. Сытника – ВВС и полковника А. Сапрыкина – Сухопутные войска. Группа работала на Кубе до конца ноября 1962 г. В ЦК партии деятельность ГСВК контролировал член Президиума ЦК, секретарь ЦК КПСС Ф. Козлов. 22 октября в 22 ч. 30 мин. советские войска на Кубе по приказу из Москвы были приведены в полную боевую готовность для "отражения совместно с кубинскими вооруженными силами возможной агрессии" со стороны США. Ракетные части использовать категорически запрещалось. На этот период кубинская армия составляла примерно 200 тыс. человек. В случае американского вторжения ряды "защитников Республики" могли увеличиться в 2-3 раза. Американские "силы вторжения" (первый эшелон) насчитывали до 85 тыс. человек личного состава, до 180 кораблей, 430 истребителей-бомбардировщиков и палубных штурмовиков, до 600 танков, свыше 2 тыс. орудий и минометов, до 12 НУРС "Онест Джон". В случае начала боевых действий американцы планировали использовать: надводные и подводные силы и средства 6-го и 7-го флотов, несколько парашютно-десантных, пехотных и бронетанковых дивизий. Второй эшелон вооруженных сил США насчитывал до 250 тыс. человек и 460 военно-транспортных самолетов. Несмотря на то, что американцам удалось достоверно узнать о наличии на острове ядерного оружия, вплоть до 26 октября 1962 г. Н. Хрущев в своей переписке с американским президентом настойчиво заверял последнего в отсутствии такового на кубинской территории. Дж. Кеннеди не верил и под давлением "генеральского лобби" отдал распоряжение к окончательной подготовке вторжения на остров. Удара авиации Соединенных Штатов по кубинским и советским объектам ожидали в ночь с 26 на 27 октября или с рассветом 27-го. Ф. Кастро в этой связи принял решение сбивать американские самолеты огнем зенитной артиллерии. Генерал армии И. Плиев решил применять "все имеющиеся средства ПВО". В зенитные части ушла шифротелеграмма, в которой разрешалось применять оружие "в случае явного нападения". В отношении стратегических ядерных сил командующему Группой были даны следующие указания из Москвы: боевое применение ракетной дивизии осуществлять только с личного разрешения Верховного Главнокомандующего, тактические ракеты "Луна" с ядерными боеголовками применять исключительно в случае высадки десантов противника на кубинскую территорию. 27 октября было зафиксировано восемь нарушений воздушного пространства Кубы американскими самолетами. Кубинские зенитчики сбили один истребитель F-104, летевший на малой высоте. Поскольку силы и средства ПВО СССР и Кубы находились в единой системе взаимодействия, а у кубинской стороны отсутствовало необходимое ракетное вооружение для поражения высотных целей, 4-й дивизион майора И. Герченова зенитно-ракетного полка под командованием полковника Ю. Гусейнова произвел в 18 ч. 20 мин. по московскому времени пуск ракеты ЗРК С-75 "Десна" и сбил на высоте 21 тыс. м самолет-разведчик ВВС США У-2. Летчик Р. Андерсон погиб, его тело было передано американской стороне. Следует отметить, что в июле 1962 г. на Кубу была откомандирована и группа советских летчиков-асов из авиационного центра Кубинка под командованием маршала авиации Е. Савицкого. В сжатые сроки им предстояло научиться уничтожать быстроходные катера кубинских "контрреволюционеров" ("гусанос") вблизи побережья острова, принять непосредственное участие в военных действиях и передать опыт боевого применения советских истребителей МиГ-15 кубинской стороне. Вскоре, после соответствующих тренировок, советские и кубинские летчики начали отрабатывать полученные навыки непосредственно в ходе уничтожения диверсионных групп противника. Летчики 32-го отдельного иап в октябре 1962 г. парой самолетов МиГ-21 предприняли попытку перехвата американского истребителя F-104. Советский полк насчитывал 40 машин МиГ-21Ф и 6 – МиГ-15ути, 167 офицеров, в том числе 57 летчиков, 244 человека рядового состава. Командир иап – подполковник Н. Шибанов. Полк базировался на авиабазе в Санта-Клара. В СССР часть дислоцировалась в подмосковной Кубинке и входила в состав "парадной" иад. Несмотря на то, что посадить самолет-нарушитель не удалось, советские боевые машины показали свое преимущество в маневренности и технических возможностях. После этого эпизода ни один из американских самолетов не появлялся вблизи аэродрома базирования истребителей МиГ-21. Что касается бомбардировщиков Ил-28, впоследствии отнесенных американцами к "наступательному оружию", то их полк входил в состав группировки военно-морского флота ГСВК. На Кубу было завезено в контейнерах 42 самолета. К началу кризиса было собрано лишь шесть из них, которые начали пробные полеты на базе в Сан-Хулиан. Бомбардировщики, помимо бомб, имели на вооружении торпеды и могли вести аэрофотосъемку. В боезапасе полка имелось 6 атомных бомб по 12 килотонн. По решению Совета обороны СССР, принятому в конце сентября 1962 г., переброска на Кубу эскадры надводных кораблей, предусмотренная морской частью плана операции "Анадырь" и разработанная Главным штабом ВМФ на основании директивы Генерального штаба № 79604 от 13 июня 1962 г., была отменена. Эскадра подводных лодок также не была развернута у кубинского побережья. 7 дизельных ударных подлодок обеспечивали морские перевозки войск и военных грузов в различных районах Мирового океана. Лодки имели по 3 ракеты Р-13 с ядерными боеголовками мощностью 1,5 мегатонны и торпеды с ядерными боезарядами в 8-10 килотонн. И только 4 дизельные торпедные ПЛ – Б-4, Б-36, Б-59 и Б-130 (проект 641) – под руководством командира 211-й бригады Северного флота капитана 1-го ранга В. Агафонова в ночь на 1 октября были направлены из Полярного непосредственно "к новому временному месту базирования". Бригаде лодок присваивался новый тактический номер "69". При этом командиры получили комплекты навигационных карт практически на всю акваторию Мирового океана, что в 4–5 раз превышало обычную норму. Наиболее подробным был комплект карт Карибского бассейна. После вскрытия в море специальных пакетов стало ясно, что их путь действительно лежал в этот регион. Переход осуществлялся на очень высокой для дизельных лодок скорости – 9 узлов. Условия перехода были тяжелыми и специфическими, прежде всего потому, что подлодки не были приспособлены к плаванию в тропических широтах (к примеру, отсутствовали кондиционирование воздуха и система охлаждения аккумуляторных батарей), из-за чего температура в отсеках нередко достигала 50°С, влажность – 100%. Необходимость частых всплытий (для зарядки аккумуляторных батарей, на сеансы связи и для определения своего места) явилась причиной того, что все лодки были вскоре обнаружены многочисленными американскими противолодочными силами, которые довольно часто применяли глубинные бомбы и торпеды с целью сорвать продвижение ПЛ к кубинскому побережью. Больше всего пострадала подводная лодка Б-130, вынужденная после длительного преследования боевыми кораблями противника всплыть с рядом повреждений. Подлодки Б-59 и Б-36 на рубеже морской блокады острова также были принуждены американцами к всплытию, а четвертая Б-4 (командир капитан 2-го ранга Р. Кетов), на которой находился командир бригады, смогла оторваться и остаться необнаруженной. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не поступила команда из Москвы остановиться, а через некоторое время – возвращаться. ПЛ Б-130 (командир капитан 1-го ранга Н. Шумков) в связи с поломкой дизельной установки и полной разрядкой аккумуляторных батарей была доставлена в Полярное из района Азорских островов спасательным судном СС-20. 6 декабря все 4 лодки возвратились в базу Северного флота. По итогам этого похода за проявленное мужество и отвагу орденом Красной Звезды были награждены командир Б-4, старшина команды гидроакустиков Б-36 и некоторые другие подводники. По данным американской стороны, действия советских подлодок позволили морскому командованию США лучше узнать их возможности, выявить сильные и слабые стороны, а также тактику действий. Все это послужило основой для проведения "специального анализа" в Пентагоне, получившего наименование КУБОТ (Кубинский опыт). Боевые действия советских ПЛ в операции стали предметом тщательного разбора со стороны специальной комиссии Главного штаба ВМФ во главе с контр-адмиралом П. Ивановым и в аппарате первого заместителя министра обороны СССР маршала А. Гречко. При этом выяснилось, что большинство руководителей МО и ГШ считали, что в Карибское море были направлены атомные подводные лодки. Дело в том, что как раз в этот период (с 11 по 21 июля) советским ВМФ впервые было успешно осуществлено подлёдное плавание атомохода К-3 "Ленинский комсомол" СФ под командованием капитана 2-го ранга Л. Жильцова со всплытием в районе Северного полюса. Этот поход был выполнен в пику американцам, которые с 1961 г. несли регулярное боевое патрулирование в арктических водах своими ПЛ типа "Джордж Вашингтон", оснащенными 16 баллистическими ракетами "Поларис А-1" с дальностью пуска 2200 км. Своим плаванием советские подводники доказали практически неограниченные возможности атомных лодок, их способность проходить без всплытий десятки тысяч миль и при этом быть фактически неуязвимыми. Сам этот факт, который был известен только узкому кругу лиц из военно-политического руководства СССР и получил их горячее одобрение, давал основание полагать, что аналогичные субмарины совершали походы и к берегам Кубы. Скрупулезно проанализировав "слабые места" действий дизельных субмарин в Карибском кризисе, участники совещания сделали вывод о необходимости форсированного строительства отечественного атомного подводного флота, расширении возможности хотя бы временного базирования сил ВМФ в районах возможной конфронтации с ВМС США и НАТО. Также было указано на актуальность создания в угрожаемый период в удаленных морях и в океанах группировки сил, способной прикрыть действующие там ударные группы кораблей, подводных лодок и морской авиации, ускорения разработок новых перспективных образцов морского оружия и электронных средств вооружения флота. Были обсуждены меры по улучшению подготовки флотов к боевым действиям, совершенствованию системы управления силами и ряд других организационно-технических мероприятий. Определенный опыт работы в условиях пребывания на "острове Свободы" ГСВК получили и органы советской военной контрразведки, которые возглавлял капитан 1-го ранга А. Тихонов (позывной "Соснин", бывший заместитель начальника военной контрразведки ТОФ и Тихоокеанского пограничного округа). Непосредственно его деятельностью в Москве руководили Председатель КГБ В. Семичастный и начальник контрразведки Вооруженных Сил генерал-лейтенант А. Гуськов (позывной "Флорин"). В тесном взаимодействии с кубинскими органами государственной безопасности советским контрразведчикам удалось, к примеру, запеленговать агентурный радиопередатчик и захватить с поличным резидента ЦРУ К. Инклана. Была раскрыта и крупная нелегальная подрывная организация, которая именовалась "Дивизией Нарцисса Лопеса". Вся Куба была поделена ею на семь зон. Во главе каждой стоял резидент. В ходе операции по ликвидации этой организации было захвачено 237 активных членов, из них 4 майора, 17 капитанов, 7 первых лейтенантов. Выявлено 9 складов оружия, большие суммы долларов и золотых песо. Операция нанесла существенный удар по шпионажу на всей территории Кубы. Свой вклад в мирную "развязку" Карибского кризиса внесли и военные разведчики. К примеру, Главное разведывательное управление Генерального Штаба через своего агента – начальника военно-воздушной секции Командной экспедиции шведского министерства обороны полковника авиации С. Веннерстрема ("Викинга") своевременно получило оперативную информацию "о приведении американских ВМС в состояние боевой готовности и выходе соединений их атомных подводных лодок в Северную Атлантику для возможного блокирования советского флота в случае его попытки проникнуть в Атлантический океан, чтобы прорваться к Кубе". По воспоминаниям сотрудников советских компетентных органов, "Викинг" по своим "данным и возможностям" был "самым ценным агентом", которого имела российская военная разведка со времен полковника австро-венгерского генштаба А. Редля в период кануна первой мировой войны. ГРУ ГШ получало важные сведения и по другим каналам. Так, по линии агента "Мюрата" в Москве оказались подлинные копии следующих документов: "План ядерного удара по СССР и странам народной демократии" за номером 110/59 от 16 ноября 1959 г., "План ядерной войны" за номером 200/61 и "Перечень целей для нанесения ядерных ударов на территории СССР и стран народной демократии" и др. Два последних документа "Мюрат" передал в Центр в феврале-мае 1962 г., что в немалой степени повлияло на решение руководства СССР разместить на Кубе ракетно-ядерные силы. Большую ценность для Москвы представляли и сведения, которые добывал оперативный офицер ГРУ Г. Большаков, работавший в Вашингтоне в ранге советника советского посольства по печати, руководителя бюро ТАСС, а затем заместителем редактора журнала "Советский Союз". Находясь в США (с 1959 г. по декабрь 1962г.), он установил контакты с братом американского президента Р.Кеннеди. Кроме того, среди его "друзей" были видные аналитики и обозреватели, известные журналисты Соединенных Штатов. С ведома Министерств обороны и иностранных дел СССР Г. Большаков интенсивно обсуждал с американскими представителями широкий круг острых проблем, первоочередными из которых были германский вопрос, события в Юго-Восточной Азии (Лаосе, Таиланде, Вьетнаме), ядерные испытания и конечно же ситуация на Кубе. К 20-м числам октября обстановка вокруг Кубы предельно накалилась. Одновременно с этим началась интенсивная (ежедневная) переписка между Н. Хрущевым и Дж. Кеннеди по поиску компромиссов и путей выхода из кризиса. 26 октября Советское правительство заявило, что если США откажутся от нападения на Кубу и будут удерживать других от таких действий, и если они отзовут свой флот, то это полностью изменит ситуацию. В таких условиях СССР, со своей стороны, будет готов дать заверение, что советские суда не будут доставлять на остров какое-либо оружие, и отпадет необходимость в пребывании советских военных специалистов на Кубе. В Вашингтоне подобная "тональность" была воспринята с пониманием. Между тем не успели американцы сформулировать свой ответ, как Советский Союз выдвинул новое предложение – вывод советского "наступательного оружия" с Кубы должен быть связан с ликвидацией американского "аналогичного оружия" (ракет "Юпитер") в Турции. К 27 октября напряжение в Москве и Вашингтоне достигло апогея. По словам тогдашнего помощника Председателя Совета Министров СССР О. Трояновского, "нервы были натянуты до предела, одна искра могла вызвать взрыв". Сообщение о сбитом У-2 и послание Ф. Кастро о начале американской агрессии в ближайшие 24-72 часа не на шутку встревожили Н. Хрущева. На следующий день, после официального подтверждения согласия США с большинством советских условий, Советский Союз заявил о готовности вывести ядерное оружие с Кубы. Карибский кризис закончился. При этом важно отметить, что согласование позиций СССР и США зачастую происходило по конфиденциальным каналам. В частности, резидент КГБ в американской столице А. Феклисов (псевдоним "Александр Фомин" или "мистер "X") одним из первых 26 октября получил информацию из Белого дома (через близкого к клану Кеннеди журналиста Дж. Скали) о готовности США урегулировать кубинский кризис на следующих условиях: 1. СССР демонтирует и вывозит с Кубы ракетные установки под контролем ООН; 2. США снимают морскую блокаду; 3. США публично берут на себя обязательство не вторгаться на Кубу. Уже названный нами Г. Большаков несколько раз передавал американской стороне "официальную" информацию Кремля по "кубинскому урегулированию". В свою очередь, администрация президента США неоднократно обращалась к советскому представителю (через его американских друзей – Барлетта и Роджерса) с "вежливой просьбой" довести до сведения лично Н. Хрущева о той или иной позиции Р. Кеннеди по кубинскому вопросу и путях его решения. Уже 28 октября 1962 г. министр обороны издал директиву за № 76665, в которой приказал демонтировать стартовые позиции ракет, а 51-ю дивизию в полном составе передислоцировать в Советский Союз. Со 2 по 11 ноября все ракеты, а с 4 по 6 декабря и бомбардировщики Ил-28, были вывезены с Кубы. Личный состав дивизии в количестве 7005 человек и техника в количестве 2041 единицы были отправлены в СССР с 1 по 12 декабря на 24 транспортах. В другой директиве за №76676 от 1 ноября 1962 г. министр обороны дал указание передать в ГСВК и оставить на острове из состава частей РВСН 14 офицеров, 937 солдат и сержантов, 402 автомашины, 18 радиостанций и ряд вспомогательных подразделений. Вскоре поступило распоряжение: в течение 3–10 месяцев передать кубинской стороне оружие и технику СВ, ПВО, ВМФ и ВВС. Среди них были самолеты МиГ-21, МиГ-15ути, Як-12 и Ан-2; вертолеты Ми-4; ракетные катера типа "Комар" (проект 183р) и т. д. Если говорить о военно-морских поставках в целом, то еще в начале 1962 г. кубинскому флоту были переданы 6 МПК (проект 1226) и 12 ТКА (проект 183), а также подписаны контракты на поставку еще 6 МПК (проект 201), 12 ТКА (проект 23к, типа "Комсомолец") и 10 радиолокационных постов. В период кризиса с помощью почти 100 советских советников и специалистов и 15 переводчиков на острове было организовано строительство цехов в арсеналах по среднему ремонту торпедного оружия, двигателей М-500 для ТКА, аппаратуры связи и радиотехнических средств. Если раньше кубинцы получали часть советского оружия в кредит, а другую – бесплатно, то в сложившейся ситуации было принято решение поставлять вооружение, военное обмундирование (100 тыс. комплектов в течение 2 лет) и снаряжение бесплатно. Кроме того, с целью облегчить экономическое положение Кубы Советский Союз взял обязательство доставить на остров промышленных изделий и продовольствия на сумму 198 млн. руб. Накануне 1 мая 1963 г. Ф. Кастро прибыл в Москву. В ходе визита он посетил ряд воинских соединений Советской Армии, побывал на Северном флоте, где встретился с подводниками, участвовавшими в походе к берегам Кубы. 29 мая в результате продолжительных советско-кубинских переговоров по настоятельной просьбе кубинской стороны было подписано секретное соглашение об оставлении на острове символического контингента советских войск – мотострелковой бригады. С 1963 г. военнослужащие бригады, как военные специалисты, в своей деятельности замыкались на старшего Группы, который в разные периоды являлся одновременно старшим специалистом при Министерстве Революционных Вооруженных Сил Кубы и главным военным советником. В 1964 г. генерал-лейтенанта А. Дементьева сменил генерал-лейтенант И. Шкадов (1964-1967), а затем соответственно генерал-лейтенанты И. Биченко (1967-1970), Д. Крутских (1970-1974), И. Вербицкий (1974-1976), С. Кривопляс (1976-1981), генерал-полковники В. Конниц (1981-1985), А. Зайцев (1985-1990) и Г. Бессмертных (1990-1994). С 1960 по 1991 гг. на Кубе выполняли свои служебные обязанности, помимо личного состава ГСВК и мотострелковой бригады, 11 293 советских военнослужащих (в том числе 506 генералов, 9015 офицеров, 351 прапорщик и мичман, 559 сержантов и солдат срочной службы). В СССР на 1 января 1995 г. прошли подготовку 5905 кубинских военнослужащих, в том числе для СВ – 4652 чел., ПВО – 1440 чел., ВВС – 3380 чел., ВМФ – 2721 чел., тыла – 926 чел. и др. – 2786 чел. Присутствие советских солдат и офицеров на Кубе неоднократно вызывало негативную реакцию (и даже протест) администрации Белого дома. Долгое время Москва отрицала наличие "своих" военнослужащих на острове. Лишь в 1979 г. Л. Брежнев признал, что на Кубе имеется бригада советских военнослужащих, которая представляет собой "учебный центр по подготовке кубинских военных специалистов". Спустя 10 лет бригада в количестве 11 тыс. человек в течение месяца в спешном порядке была выведена на Родину, что вызвало явное недоумение у Ф. Кастро, который намеревался увязать вывод советских военнослужащих с ликвидацией находящейся на острове американской военно-морской базы Гуантанамо. Однако М. Горбачев к мнению кубинского лидера не прислушался, так как лично пообещал госсекретарю США Бейкеру ликвидировать как можно скорее советское военное присутствие на острове. В настоящее время на Кубе недалеко от поселка Лоурдес продолжает функционировать единственный военный объект Российской Федерации – центр радиоэлектронной и радиотехнической разведки, находящийся в совместном ведении Министерства обороны РФ и Федерального агентства правительственной связи и информации (ФАПСИ). Центр выполняет задачи по слежению за пуском американских ракет и поддержанию связи с российскими ПЛ, несущими боевую службу в Атлантике. По итогам выполнения интернациональной миссии на Кубе Указом Президиума Верховного Совета СССР № 1739 от 1 октября 1963 г. "за образцовое выполнение специального задания правительства" 1001 военнослужащий был награжден орденами и медалями, в том числе орденом Ленина – 18 чел., орденами Красного Знамени – 38, Красной Звезды – 591 и "Знак Почета" – 1 чел.; медалями "За отвагу" – 138, "За боевые заслуги" – 205, "За трудовую доблесть" – 6 и "За трудовое отличие" – 4 чел. Только по линии ВМФ 111 офицеров и мичманов получили в общей сложности 101 орден и 1400 медалей. Кроме того, многие участники событий были отмечены Почетными грамотами Президиума Верховного Совета СССР и кубинской наградой "Воин-интернационалист" 1-й степени. Потери военнослужащих и служащих СА и ВМФ в ходе подготовки и проведения операции "Анадырь" и после ее завершения (за период с 5 августа 1962 г. по 16 августа 1964 г.) составили 64 чел. При исполнении служебных обязанностей (главным образом в результате автомобильных катастроф) погибло 42 чел., во время стихийных бедствий (ураган "Флора") – 5 чел., утонуло во время купания в море – 2 чел., умерло вследствие болезней – 7 чел., по другим причинам – 8 чел. Карибский кризис стал типичным порождением холодной войны с жестоким противоборством сторон на глобальном и региональном уровнях. Оценивая его итоги, нельзя ничего не сказать о том, почему он не перерос в мировую ядерную войну, несмотря на предельный накал политических страстей и приведение в повышенную боевую готовность военных машин двух ядерных сверхдержав. В этой связи следует отметить, что ни руководство СССР, ни руководство США не ставили целей развязывания войны. Этот кризис – классический пример ядерного устрашения для получения определенных политических выгод. Отчасти победил СССР – форпосту социализма в Центральной Америке был обеспечен статус-кво. Теперь дело оставалось за малым: обеспечить его жизнеспособность. Но это уже аспект экономической и дипломатической деятельности. Следует отметить, что к концу 90-х годов заметно активизировались российско-кубинские экономические отношения. Одновременно определенный прогресс наметился и в американо-кубинских контактах. США возобновили гуманитарную помощь Кубе, разрешили американским кубинцам переводить своим родственникам на остров до 1200 долларов в год. А эти переводы, вкупе с расходами кубино-американцев, посещающих свою родину, дают ее казне больше, чем прославленный сахарный тростник.

Нет комментариев. Ваш будет первым!

« Назад

Поиск
Новинки фотогалереи
1704
1705
1706
1707
Погода: Москва - Гавана

Гидрометцентр России Гидрометцентр России

Голосования

Как Вы относитесь к возможному возвращению войск на Кубу?

Положительно (1117)
Отрицательно (9)
Затрудняюсь ответить (5)
Облако тегов
12-й 12-йУчебный 12Уч.центр 1986 20-йОМСБ 2009 23-4 4МСБ 7-я 7-яОМСБ 7-яОМСБр 76-78 78-80 7ОМСБ Cuba Ded Gsvsk.ru Алькисар Анадырь Бакалов Балтика Барбудос батальон бригада Бригада. ветерана ветеранов ветераны-ГСВСК взвод ВМФ ВМФ-СССР встреча Гавана Гавриков Гречко ГСВК ГСВСК ГСВСК-Москва ГСВСК-Пермь ГСВСК-Украина День Затынайко Зенитка знамья знамя ЗРАБ ЗСУ Карибский-кризис Касабланка Кобзон ком.состав комбриг Куба кубе Кубинский-кризис Литер Лопата Лурдес Мариэль мемориал Минометка Нарокко НовыйГод ОМСБ ОМСБр орбита ОСНАЗ пво Пермь плац посол Посольство-Кубы Приказ природа Рауль реактивка РЭЦ Сайт связи связь служба Союз СССР танк.бат. танкиста Танковый Торренс Уч.классы Уч.центр Учебный Финиш центр Шилка экипаж407